Радио "Орфей" опубликовало интервью с директором классических проектов "Мира гитары" Дмитрием Илларионовым
Как объяснить, что гитара — это не только три аккорда и баррэ. Наш корреспондент Никита Курочко встретился с одним из главных участников калужского фестиваля «Мир гитары», Дмитрием Илларионовым. Музыкант говорит, что классические гитаристы создали гетто сами для себя.
Н. Курочко: «Феноменальный гитарист», «выдающийся виртуоз», «лучший классический гитарист России» и самое любимое – «молодой, но уже известный гитарист». Как вы сами о себе скажете: «Дмитрий Илларионов – это…»?
Д. Илларионов: Я бы сказал, музыкант. Те слова, которые вы сейчас зачитали, – это кем-то написанная биография. То, что я «молодой, но уже известный», точно было сказано пятнадцать лет назад и, как вы понимаете, уже давным-давно тиражируется везде. Для меня самое главное – это музыка и публика. Мы всегда говорим об этом просто, понятно и напрямую. Что ты играешь? Музыку. Для кого? Для публики. Без музыки ты не музыкант. Без публики ты тоже не музыкант. Некоторые говорят: «Нужно играть для себя». Нет, в данном случае мы играем для них. Я всегда об этом думаю.
Н. Курочко: Вас легко узнать по причёске. А как давно вы отпустили волосы и почему?
Д. Илларионов: Ещё с училища. Я учился в Академическом музыкальном училище при Московской консерватории (известная Мерзляковка). И там у нас была гениальная, известная директриса Лариса Леонидовна Артынова. Легендарная личность. Она гоняла нас всех за наши причёски, потому что я был не один такой единственный. Наверное, оттуда всё и пошло. Это получилось абсолютно естественно. Я просто отрастил волосы, мне понравилось. Вот и всё.
У меня был один небольшой период, когда я постригся, и люди перестали меня узнавать. Но зато я провёл эксперимент. Мне было интересно: мне хлопают из-за волос или всё-таки из-за того, как я играю?
Помню, я приехал на какой-то концерт в Оклахома-Сити и встретил людей, которых я не видел по десять лет. Они смотрели на меня и не узнавали: «Дима?!» Я говорю: «Ну да, да!» – «Мы тебя не узнали!» Я пошёл на сцену, сыграл этот концерт. Кстати, очень хороший, успешный концерт. И я понял, что всё дело не в волшебных пузырьках и даже не в волшебных волосах.
Мне проще выступать с волосами, потому что они, конечно же, участвуют в игре, и я об этом знаю. Мне всегда смешно читать YouTube. Кто-то меня очень сильно критикует, а кто-то, наоборот, хвалит за то, что я делаю лицом и в том числе головой. Это действительно смешно, но волосы – это часть моего сценического образа. Да и не только сценического. В жизни я тоже стараюсь быть самим собой.
«Мир гитары» — это неотъемлемая часть моей жизни
Н. Курочко: Вы один из главных участников и музыкальный консультант фестиваля «Мир гитары». Что этот фестиваль значит для вас?
Д. Илларионов: Фестиваль «Мир гитары» настолько глубоко во мне, в моём сердце! Я вырос вместе с ним. Я часто об этом говорю. Олег Акимов долгое время называл меня одним из символов фестиваля наряду с Романом Мирошниченко. Это, конечно, очень почётно, но и очень ответственно.
Я люблю калужскую публику, обожаю Олега Акимова. Он гениальный человек. Я не представляю, как можно делать то, что он делает. Я по собственному опыту знаю, насколько сложно организовывать подобные мероприятия. Ещё сложнее провести столь грандиозный фестиваль именно в Калуге. Гораздо проще было бы в Москве, или в Питере, или в Новосибирске, в Екатеринбурге, в Иркутске. А вот в Калуге действительно тяжело.
Я являюсь музыкальным консультантом. Просто Олег никогда не знает, как меня назвать. Фактически я один из соорганизаторов, один из художественных руководителей, потому что я в основном занимаюсь классикой. А начиналось всё это достаточно давно и интересно.
Я уже не помню, когда я приехал сюда первый раз. Это был один из первых фестивалей. Я был совсем юный. Вот тогда я действительно был молодой, но уже довольно известный, хотя это произошло ещё до моих главных конкурсов. Олег меня, естественно, не знал. Я выступал вместе с моим коллегой Артёмом Дервоедом, тоже известным классическим гитаристом, и с его преподавателем Николаем Андреевичем Комолятовым. Мы выступили, познакомились, и с тех пор я приезжал практически каждый год, принимая всё большее и большее участие в этом фестивале. А потом я вступил на организаторскую стезю. И сейчас я ежегодно провожу разные интересные концерты или проекты. Вот уже второй год я приезжаю со своим проектом. Поэтому «Мир гитары» – это неотъемлемая часть моей жизни, как «Звёзды на Байкале» для Дениса Мацуева.
Н. Курочко: Фестиваль позволяет объединить множество известных гитаристов, показать гитару с разных сторон. Но тем не менее ассоциации, которые вызывает слово «гитара», – это три аккорда, баррэ ну и всё. Я сейчас не говорю о людях, которые разбираются в классической музыке. Как это исправить? И вообще возможно ли?
Д. Илларионов: Собственно, мы этим и занимаемся. Все фестивали, концерты предназначены именно для этого. Моя идея – популяризировать классическую гитару, рассказать людям, что такая гитара существует. Это очень сложный инструмент для понимания. Я думаю, что не каждый высидит сольный концерт классической гитары. Тем не менее я стараюсь сделать так, чтобы публика, придя на мой концерт, узнала об этом инструменте. Я говорю и об академической публике, которая ходит на концерты фортепианной или другой классической музыки, и о публике, которая, как вы говорите, не знает ничего, кроме трёх аккордов. Мне хочется, чтобы у зрителей возникло желание прийти ещё раз. Они должны получить замечательный росток классного внутреннего кайфа – академического кайфа. Он тоже существует. Просто мы, академисты, очень часто стесняемся слова «кайф». Ну почему нет? Действительно кайф! Когда звучит великая музыка (та же самая Чакона, например), я получаю огромное удовольствие и знаю, что многие люди, которые слушают эту музыку на концертах, реагируют так же. Они получают удовольствие и через какое-то время хотят получить его вновь. Соответственно, они узнают об инструменте. Ведь все знают про фортепиано, про скрипку, про альт, про кларнет. Даже про баян многие понимают. А вот история с «Миром гитары» гораздо больше, плотнее, глубже, потому что ты видишь не только классическую гитару, но и множество других разновидностей: электрогитара, блюз, джаз, фламенко, цыганский джаз. Мне очень близко это разнообразие. Раньше, до Акимова я организовывал узкопрофильные фестивали. А сейчас я пришёл к тому, что «Мир гитары» – это единственно правильная история с гитарой.
У гитары есть огромное преимущество: её любят и знают все. Но при этом у неё есть и огромный недостаток: на самом деле никто не знает, сколько у неё возможностей и на что она способна.
Недавно я сформулировал для себя одну интересную мысль. В детстве, когда я начинал играть на гитаре, у меня было огромное количество преимуществ в глазах тех людей, с которыми я общался: «У, чувак, классно ты играешь на гитаре!» Но потом, когда я вырос, у меня, наоборот, стало намного больше проблем из-за того, что я гитарист: каждый день доказываешь, что это настоящий, нормальный инструмент, особенно в классике. Наверное, электрогитаристам проще в плане того, что электрогитара всем понятна. Им тяжело раскручиваться, но это уже отдельная тема. А вот судьба классической гитары оказалась самой несчастливой.
Для этого инструмента сложно что-то написать. Классические композиторы с огромным трудом понимают его. Они боятся гитары. Сколько раз я общался с композиторами, все они говорят: «Нет, Дим, мы не напишем». Мне приходится убеждать их или делать аранжировки. В результате они пишут, и им всё нравится, но это огромная работа.
Классические гитаристы не замечают тех потрясающих возможностей и богатейших красок, которыми обладает этот инструмент
Н. Курочко: Когда я впервые услышал исполнение Дмитрия Илларионова, я сильно удивился, потому что человек играет на одной гитаре, как целый оркестр. А как эта химия происходит? Ваш инструмент какой-то особенный?
Д. Илларионов: Это ещё одна огромная проблема: разные люди используют классическую гитару по-разному. Я и сам этого не понимаю. Я не понимаю, почему классические гитаристы не замечают тех потрясающих возможностей и богатейших красок, которыми обладает этот инструмент. То ли это зашоренность сознания, то ли что-то ещё.
Я всегда говорил о том, что классические гитаристы – это гетто. К сожалению, они закрыты. Я как раз всегда старался выйти из этого закрытого сообщества. Возможно, многие классические гитаристы меня из-за этого не любят. Мне кто-то говорил об этом. Но я стараюсь не обращать внимания, потому что иначе я не смог бы заниматься тем, чем занимаюсь. Я общаюсь с пианистами, скрипачами, с другими академическими музыкантами. И не только: с джазовыми, рок-музыкантами. И я стараюсь вывести классическую гитару на этот уровень, потому что она позволяет. Используйте это, друзья!
В определённый момент я понял, что я просто играю на другом инструменте. Моя гитара выглядит так же, строй тот же. Но получается, что я играю как будто бы на другом инструменте. Но я не единственный такой хороший. Вообще-то я стараюсь быть более скромным человеком. Есть несколько замечательных музыкантов, которые всё-таки передают всю палитру возможностей гитары, и это, я бы сказал, мои люди. Мы делаем общее дело. Однако есть и такие гитаристы, которых я никогда не назову (я обычно не критикую). Я думаю, что они тащат гитару назад и, к сожалению, разрушают то, что мы делаем.
Н. Курочко: Три самых любимых композитора, которые сочинили что-то для гитары.
Д. Илларионов: Так и хочется назвать Баха, который не писал для гитары.
Н. Курочко: А почему бы и нет? Бах в переложении.
Д. Илларионов: Очень сложно выбрать троих. Я бы сказал, Зеленский. Я по-настоящему люблю его как композитора. Испанец Хоакин Турина. Всё-таки не Родриго. И я бы обязательно взял кого-нибудь из XIX века. Мне очень близок Мауро Джулиани. Это композитор россиниевского плана, более светлый, более лёгкий, чем Фернандо Сор, которого я тоже очень люблю. Не Шуберт, который писал практически цифровки на три аккорда, не Паганини, чья музыка мне не очень близка. Джулиани, Турина и Зеленский. Да пусть не обидится никто из современных композиторов, которых я тоже очень люблю. Я бы значительно расширил этот список.
Н. Курочко: Три сочинения?
Д. Илларионов: Это, конечно, «Аранхуэсский концерт», гениальная, сложнейшая пьеса для гитары соло Душана Богдановича «Ex Ovo» и Чакона.
Н. Курочко: А чем Чакона так цепляет?
Д. Илларионов: Там есть всё. Там проживается жизнь. История человека, история жизни.
Н. Курочко: Что должно произойти, чтобы вы сказали: «Жизнь удалась!»?
Д. Илларионов: Я думаю, что жизнь в принципе уже удалась, потому что я занимаюсь любимым делом. Я делаю то, что я могу. Конечно, недовольство может вызвать масса всяких ситуаций, и мы всегда хотим ещё чего-то. Но мне грех жаловаться. Я часто даю благотворительные концерты и всё время говорю об этом. И всех призываю: ребят, нужно говорить об этом. Ты видишь людей, многие из которых действительно обречены. И это очень тяжело. Поэтому нам, людям здоровым, занимающимся своим делом, особенно музыкой, действительно грех жаловаться. Ну да, конечно, есть сложности. С классической музыкой трудно заработать денег. Огромное количество музыкантов просто нищие. Многие очень хотели, но так и не стали исполнителями.
Но когда-нибудь, когда я буду в преклонном возрасте (надеюсь дожить до него рядом со своими близкими людьми), осознавая по прошествии лет, сколько я сделал, какие шаги были правильными, а какие – нет, я всё равно скажу: «Жизнь в любом случае удалась, потому что это жизнь».
Жизнь невозможно предугадать. Ты живёшь так, как ты живёшь. Главное – просто иметь чёткие установки и следовать им. Надо быть честным перед самим собой. Многим людям это бывает сложно. И мне в том числе. Я люблю честность, открытость и искренность, очень ценю это в людях и сам стараюсь быть по-настоящему искренним. Я себя не заставляю. Я просто искренне отношусь ко всей моей команде. Я их люблю, обожаю. Они настоящие, они профессионалы, они супер. И это искреннее отношение. Поэтому надо заниматься жизнью и просто жить.
Источник: Радио "Орфей"